Еще в то время кто-то назвал это событие жестом русского благородства. И, пожалуй, был прав. Собрание картин старых мастеров, начало которому курфюрсты Саксонии положили ещё в XVI столетии, было взято как трофей Красной армией в мае 1945 года. И, согласно всем законам и обычаям войны, запросто могло оставаться в полном распоряжении победителя.
«Сикстинская Мадонна», Рафаэль (1512-1513 годы).
Никто и никогда за всю историю Европы не совершал подобного шага, такое и в голову никому не могло прийти. Вернее, приходило, конечно, но только потерпевшей стороне. К примеру, греки уже почти двести лет не могут добиться от Великобритании возврата в Афинский акрополь статуй и фризов работы великих мастеров Античности, которые вывез в Англию лорд Томас Элгин ещё в начале XIX века. То же самое можно сказать и о сокровищах Египта, увезённых в Европу наполеоновской армией, и о Пергамском алтаре, вывезенном в Германию.
Но о Дрезденской галерее такого сказать уже не получится. Её вернули. Причём добровольно. Заметим, в 1955 году в мире вообще не было такой силы, которая могла бы заставить нашу страну сделать что-либо против её воли. А уж немецкая сторона и вовсе сидела тихо, отлично понимая, что предъявлять Советскому Союзу какие-то требования – занятие бессмысленное и даже опасное.
Однако в своем стремлении, побольнее пнуть русских и сделать из них без вины виноватых, зарубежные западные силы и тогда не стеснялись упражняться. Чем, например, занялась западноберлинская газета Der Tagesspiegel, основанная в американском секторе оккупации в 1945 году: «Эти вещи взяты в порядке возмещения за разрушенные русские музеи Ленинграда, Новгорода и Киева. Разумеется, русские никогда не отдадут своей добычи».
В этой связи стоит напомнить, как складывалась судьба шедевров мирового искусства ещё до войны. Начиная с конца 1930-х годов, её решали три силы.
«Особая миссия «Линц»
Первая – тогдашние хозяева, власти нацистской Германии. А, точнее – Адольф Гитлер. Его детство прошло в Линце, австрийском городке на берегу Дуная. Сюда он с триумфом вернулся после аншлюса Австрии в 1938-м. Здесь же он планировал создать собственный супермузей, в состав которого должны были войти мировые шедевры из музеев всех завоеванных территорий. Составление коллекции для этого «величайшего в истории художественного собрания» тиран возглавил лично. Эта масштабная операция получила название «Особая миссия «Линц», или «Музей Фюрера».
А. Гитлер с макетом Линца. Март 1945 г.
По его замыслу, это должен был быть образцовый «город искусств», где наряду с картинной галереей, коллекцией скульптуры и многого другого, находились бы опера, библиотеки, кинотеатры. Супермузей занимал такое особое место в жизни фюрера, что его архитектурный макет находился в особом бункере вместе с хозяином вплоть до его самоубийства в 1945-м.
Каковы же были методы сбора коллекции? В основу закладывались шедевры из некоторых германских музеев. Государственные собрания стран, которые Гитлер относил к «западной цивилизации», например, Франции и Австрии, оставались в неприкосновенности. Часть работ для супермузея была приобретена. Однако львиную долю произведений искусства составляли предметы, конфискованные у «врагов нации» и «неполноценных народов», к которым нацисты относили славян и евреев.
Вывозить музейные ценности из местных коллекций нацисты начали еще в 1938-ом, к 1943 году в основном завершили. Поэтому еще до начала Второй мировой войны великие произведения из Дрездена, среди которых были «Сикстинская Мадонна» Рафаэля, «Портрет дамы в белом» Тициана, работы Вермеера, Дюрера, Рембрандта, Гольбейна, Кранаха и других живописцев, были упакованы и переправлены в хранилища и тайники на запад от Эльбы.
В 1943 году нацисты, почуяв неладное, начали быстро прятать свои сокровища. И прятали со всей немецкой осторожностью, не забыв даже создать шедеврам старых мастеров полагающийся микроклимат.
Вот как об этом писала в своих воспоминаниях археолог-античник, сотрудница Государственных художественных собраний Дрездена Рагна Энкинг: «Рыцарские залы и часовни, туннели железных дорог и шахты заполнялись ящиками, но картины ставились свободно, чтобы они не заплесневели. Встраивали печи, вешали гигрометры, ведь ни одна картина не вынесет сильных перепадов температуры и влаги». Но госпожа Энкинг умолчала о том, что «туннели железных дорог и шахты» были оборудованы системой самоуничтожения – заминированы, чтобы при подходе противника действовать по принципу «так не доставайся же ты никому».
«Удар грома» по искусству
Вторая сила – англо-американские союзники СССР. 11 февраля 1945 года окончила работу Ялтинская конференция, в ходе которой были определены зоны оккупации. Саксония и Дрезден отходили Советскому Союзу. До этого момента жилые районы Дрездена бомбардировке союзников не подвергались. Удары наносились по сортировочным станциям железных дорог. Зато спустя пару дней после конференции по потерянному для союзников Дрездену был нанесён удар чудовищной силы, фактически уничтоживший город.
Здание Дрезденской галереи в составе Цвингера: март 1945 г. (верхнее фото); наши дни (фото внизу).
В ночь с 13 на 14 февраля 1945 года 773 британских бомбардировщика двумя волнами сбросили огромное количество бомб на Дрезден. За ночной атакой британцев последовал удар 311 американских бомбардировщиков. После таких разрушительных атак фантастическая барочная архитектура города, включая здания знаменитых художественных коллекций, полегла в руинах. А многие хранившиеся там предметы искусства были безвозвратно утрачены. Во время бомбардировок погибли тысячи жителей, а большая часть зданий была стерта с лица земли.
В результате этого авианалета под кодовым названием «Удар грома» частично был разрушен и архитектурный комплекс «Цвингер» - место хранения шедевров Дрезденской галереи.
Бомбовый удар, уничтоживший инфраструктуру Дрездена, косвенно запустил процесс гибели спрятанных произведений искусства. Электроэнергия в тайники поступать перестала, и все печи, все установки микроклимата прекратили работу. Картины начали плесневеть.
Шедевры найти и спасти!
И вот тут вступила в дело третья сила – советские воины. 8 мая 1945 года войска 5-й гвардейской армии 1-го Украинского фронта освободили Дрезден – административный центр Саксонии, самой восточной германской земли.
Перед Красной армией была поставлена задача: в короткие сроки отыскать и спасти экспонаты галереи. В поиски пропавших шедевров искусства включилась масса людей: работники разведывательного управления штаба и политуправления фронта, «СМЕРШа» и военных комендатур, немецкие должностные лица городского и районных магистратов Дрездена.
Возглавил группу поиска картин младший лейтенант Леонид Наумович Рабинович, служивший в 164-м рабочем батальоне 5-й гвардейской армии 1-го Украинского фронта. До начала войны он был художником и знал, что именно находится в Дрезденской галерее. Кроме того, Рабинович прекрасно владел немецким и мог подробно расспрашивал уцелевших жителей о пропавших картинах.
Сначала младшему лейтенанту удалось добыть совсем немного информации: ходили слухи, что в январе 1945 года нацисты вывезли из Дрезденской галереи несколько железных и деревянных ящиков. Помогла Леониду Рабиновичу хранительница скульптурного собрания: она утверждала, что некоторые экспонаты могли спрятать в здании Академии изобразительных искусств.
Спустившись в подземный туннель Академии, саперы обнаружили хаотично расставленные по нему барельефы, скульптуры и предметы мебели. А еще – несколько ящиков с тротилом. Но эта находка была лишь началом: кто-то обратил внимание на кирпичную стену, которая на фоне остальных выделялась новизной. Оказалось, она была ложной, и препятствие удалось быстро преодолеть. За фальшивой стеной стоял большой деревянный шкаф, а в нем лежал сложенный вчетверо лист с изображением неизвестных знаков и немецких букв. В верхней части заметили надпись «Geheim» («Секретно»), а в правом нижнем углу – букву «М». Сравнение зашифрованной карты с армейской полевой такого же масштаба показало, что значки – это населенные пункты, замки и шахты.
Внимание поисковиков привлек знак из букв «PL», расположенный близко к чешской границе и в пятнадцати километрах от города Мариенберга. Расшифровать сведения вновь помогла военная карта: группе поиска предстояло наведаться в поселок Покау (немецкая «P» относилась именно к нему). И вновь удача улыбнулась советским солдатам: в поселке им удалось пообщаться с горным мастером, который предположил, что «PL» – это не что иное, как старая известняковая шахта «Покау-Ленгефельд» с разветвленной системой штолен.
Подъехав к шахте, саперы привязали веревку к дереву, растущему неподалеку, и спустились в провал. В первых трех штольнях ничего не нашли, но отметили, что внутри много воды, и для картин такие условия могут представлять большую опасность. Наконец, в четвертой штольне обнаружились желанные находки: вдоль мокрых известняковых стен как попало стояли и лежали картины, а между ними – коробки, наполненные взрывчаткой. Было заметно, что нацисты спешно покидали это место, но не хотели отдавать шедевры врагу – пусть уж лучше пропадут. О бережной упаковке картин говорить не приходилось: многие были просто прислонены к стенам, другие – наспех обернуты пергаментной бумагой, а самые «везучие» – убраны в ящики. Сырость уже начала разъедать краску…
Советские воины у спасенных шедевров. 1945 г.
«Явление Мадонны»
О находке тотчас доложили командиру саперного батальона. По его приказу к «Покау-Ленгефельд» подъехали три машины с бойцами и реставраторами, незадолго до этого прибывшими в Дрезден из Москвы. В багаже реставраторов находились средства для «лечения» измученных тяжелыми условиями картин: рыбный клей, папиросная бумага, марля, скальпели и небольшой утюжок.
Картины с глубины 52 метра в течение нескольких часов поднимали с помощью сложного инженерного сооружения, похожего на фуникулер. Ящики двигались по наклонным бревнам при помощи ручной лебедки. Извлекая шедевры из штольни, их передавали из рук в руки. Первой была «Вирсавия» Рубенса, находившаяся в ужасном состоянии. Красочный слой картины вздулся от низких температур, пыли и влаги. Возглавлявший группу реставраторов С.С. Чураков быстро накладывал на все повреждения смазанную рыбным клеем папиросную бумагу.
Всего из штольни №4 извлекли 350 картин, среди которых произведения кисти Боттичелли, Дюрера, Кранаха, Ван Дейка и Тициана.
Говорят, самое знаменитое полотно из коллекции Дрезденской галереи, «Сикстинскую Мадонну» Рафаэля, нашли 9 мая 1945 года. Она стояла в отдалении от остальных картин, упакованная в ящик. Его вскрыли уже в штабе спустя две недели. По воспоминаниям свидетелей, когда была снята крышка и присутствующие увидели изображение, все невольно сняли головные уборы, наступила полная тишина.
После войны в 1956 году Л. Рабинович, взявший литературный псевдоним «Волынский», опубликовал мемуары «Семь дней» о поисках сокровищ Дрездена. Вспоминая, как обнаружили и открыли ящик с «Сикстинской Мадонной», автор описывает особое отношение к ней солдат своего батальона: «...почему неискушенные в искусстве люди ‹...› будто бы равнодушные к тому, что увидели, потом ‹...› подходили и подолгу стояли перед ней и уходили на цыпочках, молча?»
Ю. Ятченко «С мечтой о мире. Спасение шедевров Дрезденской галереи».
Для временного размещения картин командование фронтом выделило летнюю резиденцию саксонских королей в Пильнице, расположенную в восьми километрах от Дрездена. В самом разрушенном городе просто не нашлось места для размещения находок. Шедевры круглосуточно охраняли.
Мадонна, здравствуй и… прощай
Всего удалось обнаружить и спасти 1240 картин. Советская сторона относилась к ним не как к трофею, а как к значимому объекту мировой культуры, которой нужно было спасать.
В середине июня 1945 г. коллекция Дрезденской галереи отправилась в СССР для реставрации. Чтобы избежать задержек в пути специальный эшелон из 28 вагонов сопровождал офицер отдела военных сообщений, а впереди эшелона во избежание диверсий пустили контрольный паровоз.
10 августа картины прибыли в Москву, где их встретили сотрудники Государственного музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина. Предстояла долгая кропотливая работа по возвращению мировым шедеврам прежнего вида.
Прибытие спасенных картин в Москву.
Реставрация, которой в мастерской музея руководил художник Павел Дмитриевич Корин, продлилась до 1955 года.
Художник Павел Корин и Прасковья Корина перед картиной Рафаэля.
В 1955 году советское руководство решило передать богатейшую коллекцию Германской Демократической Республике (ГДР). В записке от 3 марта 1955 года, направленной в Президиум ЦК КПСС, министр иностранных дел Вячеслав Молотов поднял вопрос о картинах Дрезденской галереи. «Сегодняшняя ситуация, касающаяся Дрезденской картинной галереи, является ненормальной. По данному вопросу может быть предложено два варианта решений: или заявить, что картины в качестве трофеев принадлежат советского народу и открыть к ним широкий доступ публики, или возвратить их немецкому народу как их национальную собственность. В настоящей ситуации второе решение кажется более правильным. Передача картин Дрезденской галереи будет способствовать дальнейшему укреплению дружественных отношений между советским и германским народами».
Было принято решение провести прощальную выставку в Советском Союзе.
3 мая 1955 года музей открыл свои двери для всех желающих вживую увидеть спасенные шедевры.
Наибольший интерес, безусловно, вызвала «Сикстинская Мадонна». Чтобы лучше рассмотреть картину, посетители задерживались даже после звонка, сообщающего об окончании работы музея.
На этой выставке картину вновь увидел и обнаруживший ее Леонид Рабинович: «Через десять лет, поднимаясь по мраморной лестнице музея в Москве, я шел к ней с замирающим от нетерпения сердцем, как идут к живому и близкому после долгой разлуки».
«Сикстинская мадонна» Рафаэля на выставке «Шедевры Дрезденской картинной галереи» в ГМИИ им. А.С.Пушкина, 1955 год
Все лето ценители искусства съезжались в Москву из множества городов СССР, очередь на выставку занимали с самого утра и упорно ждали возможности войти в зал в течение нескольких часов. Не обходилось и без комичных ситуаций. Свидетели событий любили рассказывать, как на выставку пришла известная советская актриса Фаина Раневская. Услышав громкую реплику посетителя (который, видимо, слишком долго простоял в очереди) о том, что картина Рафаэля его не слишком-то впечатлила, Фаина Георгиевна смерила «ценителя искусства» строгим взглядом, а затем изрекла: «Эта дама столько веков восхищала человечество, что теперь она сама вправе выбирать, на кого производить впечатление, а на кого нет!»
Знаменитую выставку шедевров Дрезденской галереи в Москве в 1955 году посетили миллион двести тысяч человек. Люди впервые видели и сразу же прощались со спасенными шедеврами.
25 августа 1955 года выставка закрылась и состоялась церемония подписания акта передачи первой картины – «Портрета молодого человека» Альбрехта Дюрера. Великие работы одна за другой покидали Москву.
Всего Советским Союзом было передано в ГДР 1240 отреставрированных произведений живописи и 1 571 995 экспонатов Пергамского алтаря и коллекции «Зеленые своды». Все спасенные произведения искусства были переданы Германской Демократической Республике безвозмездно.
Пушкинский музей отдал даже то, что не числилось в описях вывезенных шедевров. Работу Кранаха «Курфюрст в брачном венке» сотрудники музея случайно обнаружили в «Антикваре» на Сретенке. Каким образом картина попала в Москву, неизвестно, но работу с номером Дрезденской галереи на раме тут же выкупили и отправили в Восточную Германию.
Картина голландского художника Яна Вермера Делфтского «У сводни» (1656 год) во время передачи Дрезденской картинной галерее.
Президиум Совета Министров Германской Демократической Республики, в своем постановлении отметил тогда: «…Советские солдаты среди всеобщей разрухи и хаоса спасли от уничтожения и взяли под защиту произведения великих немецких, голландских, фламандских, итальянских, испанских и французских художников, которые принадлежат к величайшим и вечным творениям, созданным руками мастеров для всего человечества»…
«Сикстинская Мадонна» в экспозиции галереи. Дрезден, 1960-е гг.
Преднамеренное забвение
Таковы были три силы, решавшие судьбу мировых шедевров: немецкие нацисты, англо-американские бомбардировщики и советские воины. К сожалению, сейчас вступила в действие четвёртая: преднамеренное забвение.
В 1980-х, бывая в ГДР, неоднократно приходилось посещать и Дрезденскую галерею. Хорошо помнятся несколько памятных надписей и досок, которые были установлены около здания и на его фасаде. Одна осталась с военных времён – указатель на русском языке «Мин нет».
Перед входом в Дрезденскую картинную галерею. 1967 г.
Другая появилась позже. Там на немецком и русском языках говорилось, что сокровища Дрезденской галереи были спасены Советской армией. Доска эта висела не на самом видном месте, но, всё же, она была. В начале нынешнего века, туристы, посещавшие галерею, уже не смогли увидеть этот памятный знак. Про мины осталось, а про спасение полотен – нет.
Кто-то сказал: «Спасенному миру, главное – помнить. Как только забудется, и мира не станет». Интересно, сегодняшним немцам говорят о том, что их культурные сокровища спасли «русские варвары»?
Материал подготовила ветеран УФСБ России по Саратовской области, кандидат исторических наук Татьяна Бреус
Фото из открытых источников
