Во время войны советские военные контрразведчики вели активную борьбу со шпионажем и диверсиями. Ещё одной их важной задачей был розыск нацистских военных преступников и их пособников. Сотрудники «Смерш» выявляли и фиксировали преступления, совершенные оккупантами и местными коллаборационистами, в том числе факты казней советских военнопленных и мирных граждан.
Расстрел в Токмаковке
В октябре–ноябре 1943 года войска 3-го Украинского фронта в ходе битвы за Днепр освободили города Днепропетровск, Днепродзержинск и другие районы Днепропетровской области.
В селе Томаковка, районном центре Днепропетровской области, сотрудники Отдела контрразведки (ОКР) «Смерш» 8-й гвардейской армии выявили и арестовали активных пособников гитлеровских оккупантов – официальных сотрудников и агентов Томаковской районной полиции во главе с ее начальником Степаном Плавшудой. В ходе следствия военные контрразведчики установили факты злодеяний немецко-фашистских оккупантов и полицейских районной полиции в отношении мирных жителей.
Шестнадцатого февраля 1944 года начальник Управления контрразведки (УКР) «Смерш» 3-го Украинского фронта генерал-майор Петр Ивашутин (после войны – один из руководителей КГБ СССР, затем начальник ГРУ) направил специальное сообщение командующему фронтом генералу армии Родиону Малиновскому и Военному совету 3-го Украинского фронта «По делу арестованных официальных и негласных сотрудников Томаковской полиции». В документе сообщалось о массовых расстрелах ни в чем не повинных детей, стариков и женщин.
«В Томаковском районе Днепропетровской области немецко-фашистскими оккупантами при непосредственном активном участии районной полиции произведены массовые расстрелы воспитанников Михайловского детского дома, престарелых Томаковского дома инвалидов и граждан из местного населения еврейской национальности... Начальник полиции Плавшуда лично участвовал в массовом расстреле 60 престарелых граждан Томаковского дома инвалидов. Показаниями арестованного полицейского Мисюра он изобличается в массовом расстреле 127 человек советских граждан, из них 108 человек были воспитанниками Михайловского детдома и 19 человек евреев в возрасте от 2 до 70 лет», - сообщал Ивашутин.
В ходе следствия бывший начальник Томаковской районной полиции Степан Плавшуда признал свое участие в массовых расстрелах детей и стариков: «Мною и моим полицейским аппаратом совместно с немецким командованием и гебитскомиссаром района в марте и апреле 1942 г. были учинены зверские массовые расстрелы советских граждан: взрослых евреев, их детей и детей Михайловского детдома русской национальности, а также престарелых дома инвалидов… Расстрел производился в противотанковом рву, в северной части с. Михайловка».
Следствие также установило принадлежность Плавшуды к Организации украинских националистов* (ОУН*, запрещена в РФ).
Ознакомившись со спецсообщением военных контрразведчиков, член Военного совета 3-го Украинского фронта генерал-лейтенант Алексей Желтов на следующий день на документе написал резолюцию: «т. Ивашутин. Эту сволочь следует судить В[оенно]-П[олевым] судом. А.Желтов. 17/3 [19]44».
Детей – живыми в могилу
Большинство пособников гитлеровцев из так называемой Украинской вспомогательной полиции (украинская шуцманшафт) сбежали с отступавшими войсками вермахта, часть попыталась скрыться. Зимой 1944 года сотрудники Отдела контрразведки «Смерш» 8-й гвардейской армии 3-го Украинского фронта задержали группу украинских полицейских из села Ново-Проскуровка Сталиндорфского района Днепропетровской области. Среди арестованных были Александр Мозговой, Филипп Лысяк, Андрей Неплях, Петр Неплях, Александр Бабич и Иван Несеврю.
Следствием по делам арестованных предателей, по показаниям военнопленных и свидетелей был выявлен целый ряд варварских массовых расстрелов мирных советских граждан, учиненных украинскими полицейскими.
21 февраля 1944 года начальник УКР «Смерш» 3-го Украинского фронта генерал-майор Петр Ивашутин направил Военному совету 3-го Украинского фронта специальное сообщение о преступлениях, совершенных украинскими полицейскими. Документы свидетельствуют о том, что украинские полицейские убивали мирных жителей с особой жестокостью.
По данным следствия, особой жестокостью выделялся полицейский села Ново-Проскуровка Александр Мозговой. Как следует из рассекреченных маериалов, «...с первых же дней работы в полиции Мозговой занялся систематическим грабежом населения... Выслуживаясь перед оккупантами Мозговой зарекомендовал себя на практической пособнической деятельности как палач полиции».
Из протокола допроса полицейского Андрея Непляха от 1 февраля 1944 г.: «...В конце февраля 1942 г., я отвез на подводе к месту расстрела под видом отправки в районную больницу женщин, детей и стариков... Я сбрасывал в яму тех, которые в большинстве своем были еще живыми. Я лично сбросил живыми трех грудных детей. После окончания расстрела вместе с обвиняемыми Лысяк и Мозговым зарыли могилу с живыми людьми...». Он также заявил, что после расстрела ограбил квартиры жертв.
Согласно документам, 31 мая 1942 года было расстреляно 147 советских граждан еврейской национальности, проживавших в селе Ново-Проскуровка и смежных еврейских поселках.
За пять дней до этого еврейское население было согнано в конюшню на окраине города, где их держали голодными. Группа из 24 человек жандармерии и полиции прибыла на место с собакой-ищейкой, чтобы выполнить ужасный приказ.
«Этот расстрел советских граждан характеризуется материалами следствия как исключительный по своему содержанию акт дикой расправы над ни в чем не повинными людьми, подвергнутыми перед смертью зверским насилиям и истязаниям», - говорилось в спецсообщении.
В спецсообщении отмечалось, что все евреи, включая стариков, женщин и детей, были отведены к заранее вырытой яме и расстреляны. Оставшихся в живых добивали молотками и лопатой, а грудных детей бросали заживо в яму. Полицейский Филипп Лысяк сбрасывал грудничков в могилу.
На допросе 28 января 1944 года Лысяк дал показания об обстоятельствах расстрела мирных советских гражданами полицейскими села Ново-Проскуровка, совершенного 31 мая 1942 года: «...Хорошо помню, когда они молодую полную женщину по фамилии Фридина притащили к яме, когда она, стоя перед ямой, увидела стоящего тут же с винтовкой Мозгового... начала просить его не стрелять ее...». Мозговой на это ей ничего не ответил. Тогда она, отвернувшись, начала кричать: «Ну гады, сегодня вы нас расстреливаете, придет время, когда и вас постреляют, все равно вы никуда не убежите». Ещё помню… когда трое детей Глушенковых Изя 14 лет, Бося 11 лет, Мося 4 лет, взявшись за руки, сами подошли к яме и сели… Бося и Мося плакали, а старший Изя успокаивал их, говоря: «Сидите, Мосенька и Босенька, смирно. Всё равно нам смерть…»
Суд был и будет
По указу Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 года «О мерах наказания для немецко-фашистских злодеев, виновных в убийствах и истязаниях советского гражданского населения и пленных красноармейцев, для шпионов, изменников родины из числа советских граждан и для их пособников» лица, уличенные в совершении убийств и истязаний гражданского населения и пленных красноармейцев, а также предатели карались смертной казнью.
Сегодня на Украине таким, как эти изверги, присваивают статус «героев» и чтят их память. Под руководством новоявленного бесноватого «фюрера», клоуна-недоучки, истязают не только народ Украины. Каратели Зеленского сейчас действуют такими же методами в Курской области, о чём свидетельствуют выжившие участники событий сегодняшних дней.
Похоже, «неуд» по истории приведёт их к тому же финалу, что и их кумиров 80 лет назад: кому-то военно-полевой суд, а кому-то – Нюрнберг… Рано или поздно всех найдут и призовут к ответу.
Материал подготовила ветеран УФСБ России по Саратовской области, кандидат исторических наук Татьяна Бреус
Фото документов из официального сайта ФСБ России
