Из «Монастыря» в «Березино»
Радиоигра «Березино» – одна из наиболее знаменитых радиоигр, проведённых отечественными спецслужбами против разведки Третьего рейха. Фактически она подвела итог 186 радиоиграм, которые осуществили сотрудники НКВД-НКГБ и военной контрразведки СМЕРШ в годы военного лихолетья.
Битвы под Сталинградом, Курском, Белорусская и Ясско-Кишенёвская операции советских войск – далеко не полный перечень сражений, исход которых не был бы столь впечатляющим, если бы не гигантская невидимая работа советских чекистов по дезинформации врага, обеспечению скрытности подготовки операций.
«Деза» для вермахта
Радиоигры появились ещё в годы Первой мировой войны. Первыми, судя по всему, их применили немецкие спецслужбы в борьбе против английских диверсантов, которые забрасывались в Голландию, Бельгию и Францию.
Советские спецслужбы после начала Великой Отечественной войны очень быстро взяли на вооружение практику радиоигр. По историческим источникам известно, что первая радиоигра с целью дезинформации противника была проведена Особым отделом Северо-Западного фронта в сентябре 1941 года.
Но широкое распространение радиоигры с германской разведкой получили после того, как весной 1942-го спецслужбы Третьего рейха начали в массовом порядке забрасывать в советский тыл агентов-парашютистов с радиостанциями.
В 1942 году нарком внутренних дел СССР Лаврентий Берия представил председателю Государственного комитета обороны Иосифу Сталину докладную записку о задержанных весной того же года немецких агентах с рациями: «НКВД считает, что захваченные немецкие радиостанции можно использовать в интересах Главного командования Красной армии для дезинформации противника в отношении дислокации и перегруппировок частей Красной армии». «Добро» на это было получено, и в дальнейшем дезинформационные материалы в радиоиграх по линии НКВД-НКГБ и созданной в 1943 году военной контрразведки СМЕРШ целенаправленно адресовались германскому военному командованию.
В отличие от радиоигр, которые проводили немцы, наши проводились централизованно, с участием органов госбезопасности и Генерального штаба Красной армии, где работала отдельная группа, готовившая дезинформационные материалы. Каждая радиоигра готовилась предельно тщательно.
Часть агентов-радистов, заброшенных немцами на советскую землю, являлась
в органы нашей контрразведки добровольно, с повинной, желая искупить вину перед Родиной. Безусловно, перед тем как начать радиоигру, они проходили тщательную проверку. В дело сразу же вступал отдельный огромный механизм, который позволял убедиться, насколько искренни эти агенты, и понять, какие у радистов имеются условные сигналы, чтобы передать в эфир германским «хозяевам» в случае перевербовки советскими спецслужбами. В случае успешного проведения радиогры агенты к уголовной ответственности не только не привлекались, а нередко и награждались.
«Монастырь» – начало
С середины 1943 года, после Курской битвы, инициатива на советско-германском фронте окончательно перешла к Красной армии. И германские разведорганы получили задачу максимально активизировать разведывательно-диверсионную работу в прифронтовой полосе и в советском тылу. Органы госбезопасности СССР смогли не просто своевременно вскрывать эти замыслы, но и наносить ответные удары. Пример такой работы – радиоигра «Березино», ставшая логическим продолжением операции «Монастырь» – радиоигры, которую с 1942 по 1944 год НКВД-НКГБ СССР успешно вёл с Абвером.
Обеими операциями руководил начальник 4-го (диверсионного) управления Народного комиссариата госбезопасности (НКГБ), комиссар государственной безопасности Павел Судоплатов. По его воспоминаниям, замысел радиоигры «Березино» подсказал сотрудникам 4-го управления непосредственно Верховный главнокомандующий Иосиф Сталин.
Павел Судоплатов
Наименование «Монастырь» операция получила ввиду того, что частью легенды стал представитель знатного дворянского рода Борис Садовский, потерявший состояние и проживавший в затворничестве в домике на территории Новодевичьего монастыря. Инициатор проведения операции, тогда заместитель начальника 1-го (разведывательного) управления НКГБ СССР Павел Судоплатов, задумал её ещё в июле 1941-го, но возможность реализовать замысел появилась лишь в начале 1942 года. Советские чекисты довели до немецкой разведки информацию о якобы действующей в Москве подпольной церковно-монархической организации под названием «Престол». Чекисты сами и «создали» эту организацию для легендирования операции. Бориса Садовского «назначили» руководить «Престолом». Главной задачей первого этапа игры «Монастырь» было убедить немцев, что эта организация готова сотрудничать с Абвером.
Главным действующим лицом операции «Монастырь» стал опытный и надёжный агент советских спецслужб Александр Демьянов, работавший с 1929 года под псевдонимом «Гейне».
Из справки на агента НКВД «Гейне» от 16 января 1942 года: «Демьянов Александр Петрович, уроженец города Калуги, русский, беспартийный, образование высшее, по специальности инженер-электрик, изобретатель, в 1932 году арестовывался ОГПУ... освобождён без последствий. За время работы с нами показал себя инициативным, волевым, способным, любящим разведывательную работу агентом. Гейне знает подрывное дело, хорошо знаком с электро- и радиотехникой. Был подготовлен для работы в Москве на случай захвата ее немцами. Изъявил согласие выполнять любое боевое поручение... Гейне согласен идти в тыл врага для выполнения специального задания по делу «Монастырь».
Александр Демьянов (он же «Гейне», он же «Макс»)
Спустя два дня после заброски «Гейне» в расположение немецких войск, 19 февраля 1943 года, в 4-е Управление из спецотдела поступило сообщение, что условный сигнал от нашего агента получен. Путь в «Сатурн» (разведорган германской группы армий «Центр») был открыт. Игра с Абвером началась. В разведшколе Абвера «Гейне» получил псевдоним «Макс».
Через месяц, в ночь на 15 марта 1942 года, «Гейне»-«Макс» был заброшен немцами в советский тыл в районе Рыбинска Ярославской области. Отсюда он отправился в Москву и встретился с сотрудниками НКВД.
По разработанной П. Судоплатовым легенде, А. Демьянов получил должность младшего офицера связи в Генштабе Красной армии. Целью операции являлась передача немцам дезинформации под видом сведений, получаемых из Генштаба от бывших царских офицеров.
Первый сеанс радиосвязи с «Центром» состоялся 9 апреля 1942 г. Начался интенсивный радиообмен «Сатурна» с «Гейне»-«Максом».
П. Судоплатов быстро понял: наиболее востребованы германской разведкой сообщения о перемещениях войск. В этом направлении и велась дезинформация. Она передавалась фашистам регулярно, тексты радиограмм для «Гейне» готовили опытные сотрудники НКВД и Генштаба РККА. Доверие немцев к агенту, его «важной информации», росло. Уже в конце 1942 года командование вермахта наградило А. Демьянова немецким Железным крестом.
Итоги операции впечатляют: было захвачено полсотни немецких диверсантов, арестовано несколько пособников немцев на советской территории. Вместе с диверсантами получено от немцев несколько миллионов советских рублей. Однако главный результат – большое количество переданной дезинформации, которую немецкое командование брало в оперативную разработку. «Разведданным» «Гейне»-«Макса» доверял сам рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер.
Александр Демьянов (на фото справа) в ходе операции «Монастырь»
К примеру, немцы поверили сообщениям «Гейне» о подготовке советскими войсками удара под Ржевом и на Северном Кавказе. Фашисты перебросили туда дополнительные резервы, ослабив другие участки фронта. Начатое советскими войсками в ноябре 1942-го под Ржевом наступление (операция «Марс») немцы отбили. Однако 19 ноября 1942 года советские войска неожиданно начали стратегическое наступление под Сталинградом (операция «Уран»), которое завершилось разгромом 300-тысячной армии фельдмаршала Паулюса, став началом коренного перелома в Великой Отечественной войне.
Радиоигра «Монастырь», исчерпав себя, была завершена летом 1944 года. Фашисты так и не раскрыли её до самого конца. По легенде для немцев – агент «Макс» был направлен к новому месту службы, уже не обещавшему получение полезной информации.
Между тем с неба продолжали «сыпаться» немецкие агенты. Новая фаза тайного поединка с германской разведкой, развивавшаяся параллельно с операцией «Монастырь», получила наименование «Курьеры». В ходе разработки операции «Курьеры» за период с октября 1942 по 1945 год 4-м Управлением НКВД было арестовано 12 немецких агентов-курьеров и пять пособников немецкой разведки. Кроме того, от немцев получена сумма в размере более 1 млн. 295 тыс. рублей, а также вооружение, боеприпасы, радиостанции и прочее снаряжение.
Но скоро «Монастырь» и «Курьеры» получили новое, неожиданное направление. Началась операция «Березино».
«Березино» – поединок, обманувший Скорцени
После сокрушительного поражения вермахта под Сталинградом и на Курской дуге германские спецслужбы стали проявлять повышенный интерес к транспортной системе, к перевозкам, продовольственным и топливным ресурсам СССР. Одновременно командование вермахта поставило перед своими разведорганами задачу расширения диверсионной и повстанческой работ на территории советского государства.
Радиоигра «Березино» началась одновременно с масштабными наступательными действиями Красной армии летом 1944 года, итогом которых стало освобождение Белоруссии. Отдельные соединения гитлеровцев попали в окружение и пытались вырваться из котла. И советская контрразведка решила посредством новой радиоигры создать иллюзию активных действий окружённых немецких частей в тылу СССР. Дерзкий замысел новой операции заключался в том, чтобы легендировать перед германской разведкой якобы наличие крупной немецкой воинской части, скрывавшейся в лесах Белоруссии и пытавшейся установить связь с командованием вермахта.
В августе 1944 года Александр Демьянов (агент «Гейне»-«Макс»), по легенде оперативной игры, был командирован в только что освобождённый от фашистов Минск якобы для прохождения службы в одной из воинских частей.
Александр Демьянов передал немцам, что случайно узнал о попавшей в Белоруссии в окружение немецкой воинской части численностью почти в две тысячи человек, которая испытывает большую нужду в продовольствии, обмундировании, в оружии и боеприпасах, и её продвижение затруднено из-за большого количества раненых.
18 августа 1944 года противнику передали первую радиограмму следующего содержания: «В Москву приехал из Белоруссии Александр. Его часть находится сейчас в м. Березино, что в 100 километрах западнее Могилёва. Александр рассказывает, что в районе Березино в лесах скрывается крупная германская часть, полк или даже больше, не желающая сдаваться большевикам. Александр беседовал с пленным обер-ефрейтором из этой части, захваченным во время разведки на шоссе, который ему сообщил, что во главе этой части стоит подполковник Генрих Шерхорн. Часть намерена пробиться на Запад. Получив эти сведения, Александр специально добился командировки в Москву, чтобы сообщить Вам. Александр считает, что если Вы в этом заинтересованы, то он через своих людей в Березино сможет наладить связь с этой частью. Срок пребывания Александра в Москве кончается 28 августа. ПРЕСТОЛ».
Так началась следующая фаза стратегической радиоигры – «Березино».
Через неделю пришёл долгожданный на Лубянке ответ: «Благодарим Вас за Ваше сообщение. Просим Александра связаться с этой немецкой частью. Мы намерены сбросить для них груз. Мы также могли бы послать радиста, который оттуда связался бы со здешними руководящими органами. Для этого мы должны знать местонахождение этой части, где наш радист может найти ее и где имеется подходящее место для сброски багажа. Этой части нужно было бы сообщить о прибытии к ним радиста, чтобы он оказался задержан этой частью, так как радист придет в обмундировании Красной армии».
На самом деле группы Шерхорна в тылу Красной армии не было. Небольшое немецкое подразделение защищало переправу у города Березино на реке Березина, было разгромлено и попало в плен. Отсюда и кодовое название операции. Роль командира условной немецкой части исполнял доставленный из офицерского лагеря для военнопленных, бывший командир 36-го охранного полка 286 охранной дивизии, входившей в состав группы армий «Центр», подполковник Генрих Герхард Шерхорн. Попав в плен под Минском, он был завербован советской контрразведкой, получив псевдоним «Шубин».
Генрих Герхард Шерхорн. Фото из книги «Лубянка, 2»
К 28 августа германский «Центр» проинформировали о способе связи, необходимых финансовых средствах и о скорейшей присылке радиопередатчика для Александра. На следующий день в НКГБ СССР был утверждён «План мероприятий по организации ложной базы, якобы действующей в нашем тылу воинской части и обеспечению приёма грузов, курьеров, радистов, которые должны были быть направлены немецкой разведкой в данную базу».
В заданный район выехала чекистская опергруппа. Комплекс мероприятий возглавлял заместитель начальника 4-го управления Наум Эйтингтон, организовавший и направивший в район Березино оперативную группу из сотрудников 4-го управления: Михаила Маклярского (позднее ставшего известным киносценаристом), Георгия Мордвинова, Якова Серебрянского, Григория Зобача; агентов из числа антифашистски настроенных военнопленных; двадцати автоматчиков отдельной мотострелковой бригады особого назначения (ОМСБОН) и Шерхорна, сыгравшего роль командира несуществующей немецкой части. Работой радистов группы руководил Вильям Фишер (впоследствии советский разведчик Рудольф Абель).
В её задачу входило подобрать одну из использовавшихся во время оккупации партизанских баз, где укрывается легендируемая немецкая часть, а также приготовить площадки для возможного приёма самолётов, груза и парашютистов.
Местом для базы «группы Шерхорна» выбрали площадку в 30 км северо-западнее Березино – бывший партизанский аэродром в районе бывшей партизанской базы у деревни Глухое – в 100 км западнее Могилёва. Все подступы к площадке тщательно охранялись войсковыми патрулями. На случай непредвиденных осложнений было замаскировано несколько зенитных установок. В метрах трёхстах от площадки разбили палатку – «штаб Шерхорна». Впоследствии в ней подполковник Шерхорн, под контролем наших контрразведчиков, беседовал с вновь прибывшими «гонцами». Рядом со «штабом Шерхорна» размещалось оперативное руководство опергруппы НКГБ.
Жизнь «немецкого отряда» в лесной глуши была так убедительно разыграна, что не только немецкая разведка с воздуха, но и бдительные советские граждане поверили в существование этой части. Начальнику белорусского отдела НКВД было доложено, что в лесу прячется большое количество немецких военных. Он, в свою очередь, доложил об этом в центр. Из Москвы ответили, что проводится спецоперация, детали которой не разглашаются. Эйтингону было дано распоряжение усилить охрану на подступах к лагерю. 7 сентября немцам радировали: Александр установил связь с «группой Шерхорна».
Радиоигра с противником
Немецкая контрразведка не сразу поверила в существование крупной группировки в советском тылу. Для проверки существования «группы Шерхорна» немецкое командование в октябре 1944-го выбросило две разведывательные группы по четыре человека в каждой. Об их вылете Шерхорн проинформирован немцами не был. «Проверочные» команды приземлись 9 октября 1944 г. в районе озера Песочное, которое было выбрано местом встречи в экстренных обстоятельствах. В состав «проверочных» групп входили военнослужащие элитного диверсионного подразделения «Бранденбург» немецкого «короля диверсий» штандартенфюрера Отто Скорцени.
Советскими чекистами обе группы были захвачены без единого выстрела. При задержании с одним из «гостей» произошёл курьёзный случай. Выйдя 11 октября к озеру, командир одной из групп увидел на берегу человека, который умывался, брился и делал зарядку. Не соблюдая элементарных мер безопасности, диверсант спрятал в кустах оружие, снаряжение и, взяв с собой только пистолет, вышел из лесу на открытую местность. Предполагая, что попал к «своим», он окликнул увиденного бойца: «Ком, ком». Красноармеец, на мгновение опешивший от встречи с противником, тем не менее не растерялся. И в ответ тоже произнёс: «Ком, ком!». Как только «гость» приблизился, наш боец ловким приёмом его обезоружил. Во время борьбы диверсант пытался покончить с собой при помощи ампулы с ядом. Пленником оказался унтер-офицер 1-го полка специального назначения дивизии «Бранденбург» Христов Крушнинг. На допросе, отвечая, почему он так беспечно вёл себя на территории противника, пленник заявил, что ему «всю жизнь внушали, что русские заросли бородами, не моются и поэтому, когда я увидел человека, который на берегу замёрзшего озера бреется, делает гимнастику, был уверен, что попал к своим, и так смело подошел к нему».
В руки чекистов попали радиостанции, коды и шифрблокноты для связи с немецкой разведкой. Это позволило включить в радиоигру «проверочные группы». После сеансов связи с ними немцы окончательно поверили Шерхорну.
Проведение мероприятий по спасению формирования Шерхорна немецкое командование поручило опытному разведчику Абвера, любимцу Гитлера – Отто Скорцени. Операция «Волшебный стрелок» была им тщательно продумана и спланирована, но он и не подозревал, что будет действовать по сценарию, написанному сотрудниками НКВД. Все агенты, засланные проверить достоверность сведений о группировке Шерхорна, были перехвачены и завербованы советской разведкой.
Советские чекисты не раз во время войны «скрещивали шпаги» со Скорцени и его людьми, и всегда успешно. Сам Скорцени, судя по его воспоминаниям, так до конца жизни и остался в блаженном неведении относительно того, что «виртуальный поход» Шерхорна и его части по советским тылам был на самом деле блестяще реализованной операцией советских спецслужб.
Шерхорн отправлял в Берлин составленные НКГБ оптимистические сообщения – полный отчёт о «проделанной работе»: сколько взорвано, где, когда, и что именно; размер нанесённого ущерба; потери свои и противника. У немецкого командования сложилось впечатление: за линией фронта, в тылу Красной армии существует боеспособное воинское соединение, которое может решать достаточно серьёзные, способные повлиять на общее положение дел, задачи. Немцы полагали, что соединение Шерхорна с помощью диверсий будет выводить из строя тыловые коммуникации, сдерживая тем самым наступление Красной армии. И помогать немецким войскам вести оборонительные бои. О существовании «части Шерхорна» доложили лично Гитлеру .
Немцы очень хотели посадить хотя бы один самолёт и эвакуировать кого-нибудь. Но в планы чекистов это не входило, и Шерхорн, ссылаясь на разные обстоятельства, отказывался принять самолёт. Вскоре «группа Шерхорна» «двинулась» вслед за линией фронта на Запад. На самом деле немцам стали сообщать новые координаты выброски грузов и людей, где их встречали наши контрразведчики. И из-за постоянных перемещений и «висящих на хвосте частей Советской армии» организация полевого аэродрома стала вовсе невозможной.
Самолёты немецких ВВС доставляли в район предполагаемого нахождения «части Шерхорна» многочисленные грузы, а германская разведка забрасывала агентов с целью уточнения данных, которые передавал «Гейне».
С сентября 1944 по май 1945 года немцами в советский тыл было совершено 39 рискованных самолёто-вылетов и заброшено 22 разведчика (все арестованы или устранены сотрудниками НКГБ), 13 радиостанций, 255 мест груза с вооружением, боеприпасами, обмундированием, медикаментами, продовольствием, а также 1 млн 777 тыс. советских рублей. Последний груз был принят 17 апреля 1945 года.
Немецкий транспортный самолёт Арадо Аr-232 (сороконожка), предназначенный для заброски агентов в тыл противника
Следует отметить, что после потери в 1944 году румынских нефтепромыслов каждый литр горючего, а особенно высококачественного авиационного топлива, был в Германии буквально на вес золота. В конце войны были нередки случаи, когда при имевшейся в наличии сотне самолётов, подняться в воздух могло не больше десятка – для остальных не было топлива! Таким образом, каждый вылет транспортного самолёта к Шерхорну оставлял на земле немецкие истребители и штурмовики, которые были очень нужны на фронте.
23 марта 1945 года Шерхорну было присвоено звание полковника, он был заочно награждён Рыцарским крестом – высшим орденом Третьего рейха.
Советские контрразведчики водили германскую разведку за нос до самого конца войны. Первого мая 1945-го немцы передали Шерхорну радиограмму, в которой сообщали о самоубийстве Гитлера. Это стало для советских спецслужб одним из первых косвенных подтверждений того, что Гитлер действительно мёртв.
Несуществующая воинская часть поддерживала связь с немецким командованием вплоть до 5-го мая 1945 года, когда немецкая разведка направила последнюю радиограмму в адрес Шерхорна: «Превосходство сил противника одолело Германию. ...С тяжёлым сердцем мы вынуждены прекратить оказание Вам помощи. ...Что бы ни принесло нам будущее, наши мысли всегда будут с Вами, которым в такой тяжёлый момент приходится разочаровываться в своих надеждах». Так гитлеровцы сами поставили точку в истории радиоигр, в которых советские спецслужбы одержали безусловный триумф.
В ходе операции «Березино» были достигнуты главные цели – сократить количество ценных немецких агентурных кадров и заставить германское командование
расходовать ресурсы на поддержку иллюзорного соединения вместо реальных войск, сопротивлявшихся натиску Красной армии.
За успешное проведение операции генерал Павел Судоплатов награждён орденом Суворова, а Александр Демьянов орденом Красной Звезды.
После войны Александр Демьянов работал инженером в НИИ, умер в 1978 году. Генриху Шерхорну по окончании Великой Отечественной войны вместе с немцами, оказавшими содействие нашим контрразведчикам в ходе «Березино», разрешили уехать в Германскую Демократическую Республику. Позже он оказался в Нижней Саксонии, затем – в г. Кёльне, где умер в 1972 году.
Подлинное искусство
После того как Красная армия в 1944-м освободила территорию Советского Союза и двинулась на запад, радиоигры всё больше применялись для поддержки наступательных операций советских войск. Они позволяли советскому командованию дезинформировать противника по широкому спектру проблем, которые стояли перед Красной армией. В итоге удалось сохранить жизни не то что десяткам, а сотням тысяч наших солдат и офицеров.
Наши органы госбезопасности обезвредили тысячи немецких диверсантов, а также десятки тысяч единиц оружия, взрывчатки и боеприпасов, которые не выстрелили и не взорвались в советском тылу. С помощью радиоигр были пресечены попытки германской разведки совершить покушения на руководителей советского государства.
Радиоигры имели ещё одну особенность: все они готовились и проводились советскими спецслужбами по-настоящему творчески. Шаблоны здесь не годились. И поэтому с полным правом можно сказать, что радиоигры советских органов госбезопасности были примерами подлинного оперативного искусства. Советские спецслужбы в ходе радиоигр наголову переиграли противника. По сути, громадная машина немецкой разведки работала вхолостую.
Таким образом, советские органы государственной безопасности в ходе Великой Отечественной войны, обрушив на немецкие спецслужбы умело подготовленную дезинформацию, свели на нет работу германской разведки против Советского Союза. Это стало весомым вкладом в Победу.
Материал подготовила ветеран УФСБ России по Саратовской области, кандидат исторических наук Татьяна Бреус
При подготовке публикации использованы материалы официального сайта ФСБ России. Фото из открытых источников
