Преступления без наказания
Сегодня член НАТО Финляндия относится к тем странам, которые определённо не испытывают комплекс вины за своё участие во Второй мировой войне на стороне нацистской Германии и преступления против мирного населения на оккупированных территориях СССР.
Выявлением и привлечением к суду финских военных преступников занималась созданная в ноябре 1944 г. Специальная контрольная комиссия в Финляндии под председательством члена Политбюро ЦК ВКП(б) А. Жданова. С ноября 1942 г. А. Жданов вместе с представителями советской общественности входил также в состав Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников.
Сразу после освобождения территории Карело-Финской ССР были собраны подробные показания выживших очевидцев, исследованы массовые захоронения, установлены имена отдельных виновников геноцида и воинских преступлений.
Согласно 13-й статье Соглашения о перемирии Финляндия взяла на себя обязательство сотрудничать с антигитлеровской коалицией в деле задержания лиц, обвиняемых в военных преступлениях. Поэтому 19 октября 1944 г. Жданов передал действующему тогда премьер-министру Финляндии Кастрену список, где значился 61 человек – финские военные чины, совершавшие преступления на территории оккупированной Карелии, личности которых смогла установить советская сторона.
Каждого четвёртого – в концлагерь
В начале войны с территории Карело-Финской ССР было эвакуировано около 300 тыс. человек и 290 промышленных предприятий. В оккупированной финнами части Карело-Финской ССР остались около 86 тыс. советских граждан.
В 1941-1944 годах на оккупированной территории финские власти поместили в концентрационные лагеря почти всё «неродственное», то есть славянское население Карелии и севера Ленинградской области, включая женщин и детей. За три года оккупации в таких лагерях, предназначенных – по финской терминологии – для «гражданских пленных», погибло свыше трети заключённых.
ФСБ России рассекречены документы о зверствах финских военных в оккупированной Карелии. После вторжения в Карело-Финскую ССР финны создали на её территории 14 концлагерей, где «условия проживания, нормы питания и трудовой повинности носили несовместимый с жизнью характер». Первый концлагерь появился здесь 24 октября 1941 г. Весной 1942-го в шести концлагерях Петрозаводска находилось более 24 тыс. узников – 30% населения Карелии.Судя по опубликованным архивным документам, финны также создали свыше 30 трудовых лагерей и более 40 лагерей для военнопленных. Сегодня сложно назвать какую-либо иную оккупированную территорию, где в годы Второй мировой войны была создана столь высокая плотность лагерей для её жителей.
Финский концентрационный лагерь в городе Медвежьегорске
Оккупационная политика финнов была расистской: жители завоёванных земель делились на категории по национальности. Конечная её цель – создание чистого в этническом отношении государства – Великая Финляндия. Каждый четвёртый житель Карелии побывал в финском концлагере в годы Великой Отечественной войны – 50 тыс. человек, более 90% из них – русские, белорусы, украинцы. Финны считали их «ненациональным» населением. Им приказали носить на левом рукаве красную повязку, выдавали вдвое меньше пищи. Родственные народы финно-угорского происхождения получили определённые права.
Финны уничтожали людей, искусственно создавая голод и не оказывая медицинскую помощь. В 1942 г. смертность в финских концлагерях была выше, чем в немецких. В результате пыток, голода, эпидемий за время оккупации погибли около 14 тыс. мирных советских граждан.
В архивных документах – «Обращение к карельскому населению» финского маршала Карла Маннергейма: «Малейшая помощь Советским войскам со стороны мирных граждан считается шпионажем, а выступления их с оружием в руках – разбойничьими атаками. Все виновные лица в обоих случаях караются смертной казнью». Протоколы опросов советских мирных граждан-узников финских концлагерей в Карелии доказывают: Маннергейм и его подчинённые воевали со стариками, женщинами и детьми.
Георгий Озеров, бывший заключённый концлагеря № 2 в Петрозаводске: «...в 1942 году в штабе лагеря были избиты, а после пристрелены два 13-летних мальчика, которые самовольно через проволоку ушли в город, чтобы достать кусок хлеба». Анна Демехина, узница петрозаводского концлагеря №5: «Охрана лагеря состояла исключительно из палачей. За малейшие нарушения узников, в том числе детей, зверски избивали и убивали из огнестрельного оружия». Бывший узник концлагеря № 5 Алексей Неслухов: «В результате жестокого режима содержания, от непосильной эксплуатации на тяжёлых работах и от истощения в лагере царила неимоверная смертность граждан». Умерли две его дочери и сын, им было от двух до четырёх лет.
Лагерь №14
По словам узницы концлагеря Клавдии Нюппиевой: «Пороли женщин и детей... Били розгами, дубинками. По нескольку дней люди не могли встать». Осенью 1943-го 8-летняя Клава была ранена в бедро финским часовым, когда узники возвращались с горохового поля, где надеялись найти пропитание. Рана зажила сама, врачебную помощь девочке не оказывали. «Жили впроголодь, кормили очень плохо, давали немного муки – в день ложка на человека. Иногда давали испорченный сыр. На лесозаготовках через три месяца третья часть узников умирала, потому что работали в лесу без одежды, обуви».
Из показаний пленного солдата 13-й роты 20-й пехотной бригады Тойво Арвида Лайне: «В первых числах июня 1944 г. ...на станции Петрозаводск я видел лагерь для советских детей. В лагере помещались дети от 5 до 15 лет. На детей было жутко смотреть. Это были маленькие живые скелеты, одетые в невообразимое тряпьё. Дети были так измучены, что даже разучились плакать и на всё смотрели безразличными глазами».
Есть известная фотография: дети за колючей проволокой. Над их головами – табличка с надписью на финском и русском языках: «Переселенческий лагерь. Вход в лагерь и разговор через проволоку воспрещён под угрозой расстрела». Самое мерзкое, что именно эту фотографию маленьких узников финского концлагеря сегодняшние фальсификаторы истории периодически пытаются выдавать за фото... юных заключённых ГУЛАГа.
Дети-узники шестого финского лагеря в Петрозаводске. 8 июня 1944 года. Фото Галины Санько. Национальный архив Республики Карелия
Пытаясь оправдаться, финские историки утверждают: финны создали на оккупированной Карелии школьную и социальную сеть. Чем вводят нас в заблуждение: эта сеть создавалась только для финно-угорского населения Карелии! Когда «полноценные» карельские и вепсские дети ходили в школы, посещали детские сады, лечились в амбулаториях и медицинских пунктах, русские дети умирали от голода в концлагерях.
Финские историки утверждают: в документах, которые были переданы в Национальный архив Карелии, значатся фамилии около 4 тыс. погибших в концлагерях. Но, во-первых, это данные с февраля 1942 по июнь 1944 гг., а люди умирали и во второй половине 1941 года. Во-вторых, сами списки велись небрежно, много перечёркнутых фамилий. Для финнов погибшие русские люди не являлись существенным вопросом. Финский историк Хельге Сеппяля пишет: «На самом деле мы не знаем, сколько советских людей умерло в наших концлагерях, не знаем, сколько находящихся на свободе людей умерло во время войны, и не знаем, сколько карелов и вепсов, увезённых в Финляндию, осталось там по окончании войны. Надо признать, что списки умерших штабом Военного управления составлены крайне небрежно. На основании них можно сделать лишь очень приблизительные выводы, если это вообще возможно».
Отдельной темой является судьба советских военнопленных. Из более чем 64 тысяч солдат и офицеров, попавших в плен к финнам, погибло свыше 19 тысяч, то есть каждый третий. Из секретного приказа Маннергейма от 8 июля 1941 г.: «Взяв в плен советских военнослужащих, сразу же отделять командный состав от рядовых, а также карел от русских. …Русское население задерживать и отправлять в концлагеря. Русскоговорящие лица финского и карельского происхождения, желающие присоединиться к карельскому населению, к русским не причисляются».
Современные финские историки, признавая факт высокой смертности военнопленных от голода и лишений, настаивают, что это было не практикой целенаправленного истребления, а лишь стечением трагических обстоятельств.
В интерпретации событий 1941-1944 годов между историками в России и Финляндии имеются значительные различия. Но есть факты, которые никто не отрицает: финны рассчитывали, что Карелия навсегда войдёт в состав их государства, и рассматривали ту часть её населения, что не относится к угро-финнам, как излишний и вредный элемент. С другой стороны, они хотели всю грязную работу оставить немцам.
Почему, собственно, финны помещали «неправильное» население в концлагеря? Потому что они хотели дождаться окончательного сокрушения Советского Союза, дабы выслать славянское население Карелии на территорию России, занятую гитлеровцами. Финны практиковали обмен с немцами советских военнопленных: меняли финно-угров на политруков и евреев. Они передали немцам около двух тысяч человек, которые были сразу расстреляны.
Смертность среди пленных в финских лагерях стала сокращаться после разгрома гитлеровцев под Сталинградом, когда в Финляндии стали понимать, кто именно выйдет победителем из этой войны.
Судить нельзя помиловать
Финляндия вовремя вышла из войны и не подверглась оккупации, поэтому Советский Союз не имел прямых возможностей задерживать и наказывать виновных в убийствах и геноциде. Финская же сторона не спешила задерживать и судить своих военных преступников. По списку, переданному Ждановым, с октября 1944-го по декабрь 1947 года задержали 45 человек, из которых 30 были освобождены, один подвергнут штрафу и только 14 осуждены на незначительные сроки лишения свободы. Впрочем, их тоже вскоре освободили. Два бывших военных коменданта оккупированных территорий бежали в Швецию.
Более того, до лета 1945 финские чиновники, наиболее тесно сотрудничавшие с Гитлером и вынашивавшие планы уничтожения Ленинграда, продолжали занимать ответственные посты в государственных структурах. Только в июле 1945, после того как своё недоумение выразили все представители «большой тройки» стран-победительниц, а внутри страны были проведены демонстрации сторонников коммунистов, наиболее запачкавшиеся в сотрудничестве с Гитлером финские политики подали в отставку.
Весной 1945 г. комиссия Жданова вскрыла сеть разбросанных по всей Финляндии тайных складов оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ. Этот факт свидетельствовал о нарушении статей 4 и 21 Соглашения о перемирии, по которому Финляндия обязывалась перевести армию на мирное положение и распустить военные и военизированные организации антисоветского толка. Обнаружилась подпольная организация финской армии, руководимая полусотней высших офицеров финского Генерального штаба. Ещё до заключения Соглашения о перемирии осенью 1944-го эта группа приступила к тайному планированию и подготовке вооружённых действий против СССР. Поскольку это нарушение Соглашения потенциально грозило прямым вмешательством Советского Союза, финские власти вынуждены были нехотя, но всё же взяться за расследование.
Всю вторую половину 1945 года контрольная комиссия Жданова стремилась принудить финские власти отправить на скамью подсудимых виновников войны и нарушителей Соглашения о перемирии. Жданов прямо тогда заявил финнам: «По крайней мере половину умерших от голода в Ленинграде я отношу на совесть финнов, так как они наравне с немцами участвовали в блокаде Ленинграда».
Сейчас финское общественное сознание этой вины не видит, а большинство финских историков пытаются доказывать даже невиновность их страны в блокаде. Однако, например, в бумагах бывшего финского президента Ристо Рюти, изученных комиссией Жданова, летом 1942 года сделана такая запись: «Гражданское население Петербурга может гибнуть, ведь русские такие ненадёжные и изворотливые, что жалеть их совершенно незачем».
После того как в августе 1945 года на совещании министров иностранных дел стран-победительниц в Лондоне было принято решение о применении принципов виновности к тем, кто «отвечал за начало и ведение наступательной войны», финские власти вынуждены были перейти к подготовке судебного процесса. Опасаясь, что обвиняемых вывезут в СССР и будут судить там, финский парламент принял чрезвычайный закон о наказании виновников войны, и 15 ноября 1945 г. – на следующий день после начала Нюрнбергского процесса – в Хельсинки начался суд над теми, кто руководил Финляндией в период 1939-1944 гг. В качестве обвиняемых привлечены восемь человек: бывший президент Финляндии Ристо Рюти, бывшие премьер-министры Рангель и Линкомиес, бывший посол в Берлине Кивимяки, министры Таннер, Рейникка, Рамсай и Кукконен.
В отличие от Нюрнбергского процесса подсудимые в Хельсинки были отнесены к разряду «виновников войны», им не предъявлялось обвинений в военных преступлениях или преступлениях против человечества. Форма и сроки наказаний были предусмотрены значительно более мягкими, чем в других странах, участвовавших в войне на стороне Германии.
Комиссия Жданова предоставила в ходе процесса необходимые доказательства. Были оглашены германские документы, в том числе план «Барбаросса» и показания немецких военных преступников. Обвинение доказало: перед войной были разработаны оперативные планы наступления финской армии на Ленинград, руководство Финляндии само проявило готовность участвовать в войне на стороне Германии в целях реванша и захвата территорий Карелии и Ленинградской области. Были приведены доказательства намерений правительства Рюти совместно с немцами ликвидировать «нежелательный» город Ленинград.
Политики из клана Рюти были готовы поступиться суверенитетом Финляндии – на суде были оглашены стенограммы совещания у Гитлера от 16 июля 1941 г., где заявлено, что «со всей осторожностью нужно подготавливать присоединение Финляндии как подчинённого государства к Германии».
В итоге в феврале 1946 г. все они были осуждены на сроки от 2 до 10 лет лишения свободы. Больше всех получил Рюти – 10 лет, он же был освобожден последним из этой группы лиц, в 1949 г. Полностью срок наказания не отбыл никто.
Советская сторона сознательно отказалась привлекать в качестве обвиняемого тогда действующего президента Финляндии маршала Маннергейма. Комиссия Жданова собрала в финских архивах веские доказательства: Маннергейм не менее, чем Рюти, был виновен во втягивании Финляндии в войну. Однако учли, что Маннергейм обеспечил выход Финляндии из войны, а затем и участие финской армии в боевых действиях против немцев – за эти заслуги высшее руководство СССР не стало привлекать его к ответственности за былые антисоветские прегрешения. К тому же маршал уже был больным человеком и глубоким стариком, дни его, тем более в активной политике, были сочтены.
При этом сам Маннергейм, не желая быть причастным к процессам над виновниками войны даже просто в качестве высшего официального лица, попытался уйти в отставку с поста президента. Но Жданов прозрачно намекнул, что, по мнению Москвы, маршал должен оставаться на занимаемом посту до конца процесса. В ноябре 1945 г. Маннергейм собрался выехать в Португалию, мотивируя поездку необходимостью лечения. Но для поездки требовалась неофициальная санкция главы контрольной комиссии. Жданов отвечал, что маршал, как лидер суверенного государства, может ехать куда угодно, но лично он, Жданов, посоветовал бы президенту лечиться в Крыму… Маннергейм намёк понял и загранпоездку отменил. Он смог покинуть страну только после личного разрешения Сталина.
Параллельно с процессом над виновниками войны шло следствие по делу о «подпольщиках» из финского Генштаба. С участием сторонников коммунистов и офицеров из комиссии Жданова, МВД Финляндии выявило 1311 тайных складов оружия и допросило более 6 тысяч человек. Свыше тысячи финских военных были задержаны, а 128 высших офицеров оказались в предварительном заключении под следствием, среди них шесть генералов и 19 полковников финской армии.
Невостребованный список
Несмотря на то, что в СССР сочли вердикт суда слишком мягким, каких-то новых мер не последовало. Стремление к наказанию преступников было принесено в жертву выстраиванию новых отношений с Финляндией. Непосредственные виновники гибели советских военнопленных и мирных людей вообще избежали наказания. Их финская сторона прятала особенно старательно.
Большинство современных финских политиков и историков исходит из того, что финские оккупационные власти в Карелии не имели цели уничтожения мирных людей, заключённых в концлагеря. А раз не было цели убийства, то, по мнению финской стороны, нет и военного преступления.
Советские спецслужбы продолжали работу над установлением лиц из числа финских военных, причастных к преступлениями на территории Карелии. В 2021 году ФСБ России рассекречен документ КГБ СССР, в котором был список из 54 лиц, причастных к злодеяниям. Среди них как военачальники, так и руководители и служащие концлагерей.
Никакого хода материалам спецслужб в конце 1950-х дано не было, поскольку преследование палачей не вписывалось в практику выстраивания добрососедских отношений между Москвой и Хельсинки. Например, генерал Пааво Талвела, привлечённый немцами к планированию операции «Барбаросса», причастный к блокаде Ленинграда и попытке уничтожения «Дороги жизни», в 1946-м просто уехал из Финляндии в Латинскую Америку. Дождавшись, пока всё уляжется, вернулся на родину, дожив свои дни в почёте и оставив мемуары «Война солдата».
Убийцы рангом пониже и вовсе никуда не уезжали, полагая, что со стороны финских властей к ним претензий не будет, а у русских до них не дойдут руки. Так оно и получилось.
Финские «викинги» на службе в СС
В Финляндии не преследовались даже те, кто служил в СС. Подавалось это под соусом, что финские эсэсовцы «преступлений не совершали». Однако, когда в 2018 году Израиль настоял на изучении документов Национального архива Финляндии, пришлось констатировать: финские добровольцы СС «с большой долей вероятности участвовали в убийствах евреев и советских военнопленных». Подтверждены были и конкретные факты преступлений.
В январе 1941 г. Германия довела до сведения руководства Финляндии свое намерение напасть на СССР. 10 марта 1941 г. Финляндия получила официальное предложение направить своих добровольцев в состав формируемых частей СС. В конце апреля 1941 г. предложение получило положительный ответ от руководства Финляндии, приступившего по всей стране к вербовке добровольцев. Условиями финского руководства были: участие финских добровольцев исключительно в боях против Красной армии, но не против её западных союзников; замещение всех командирских должностей в финском формировании только офицерами-финнами; использование финскими добровольцам помимо общепринятых в СС знаков отличия финской национальной символики и обозначений, подчёркивающих финскую идентификацию. Германское командование удовлетворило все требования финской стороны, кроме одной: на командирские должности были назначены офицеры-немцы. Языком приказов также был установлен немецкий язык.
Нарукавная лента и петлица финских эсэсовцев
Уже в мае 1941 г. первые партии финских добровольцев приступили к обучению в военных лагерях СС в Хойберге (земля Баден-Вюртенберг). Отобрав 400 человек, имевших боевой опыт «Зимней войны», отправили в расположение добровольческой моторизованной дивизии СС «Викинг». Остальные добровольцы (1100 человек) были отправлены в Вену, откуда их перевели в учебный район Гросс-Борн, где из них сформировали добровольческий батальон войск СС «Северо-восток». Средний возраст финского эсэсовца соответствовал 21,5 года. Из общего числа добровольцев 88% являлись финнами и 12% финскими шведами.
Финские добровольцы в учебном лагере Гросс-Борн. Июнь 1941 г.
15 октября добровольческий батальон войск СС «Северо-восток», переименованный в Финский добровольческий батальон войск СС, принял присягу. Батальону было вручено знамя, где сочеталась финская государственная символика с эмблемами войск СС.
21 января 1942 г. Финский добровольческий батальон, прибыв в расположение добровольческой моторизованной дивизии СС «Викинг», которая располагалась на реке Миус в Донбассе, стал одной из пехотных частей дивизии. Они прошли по всей территории Украины, Ростовской области, Краснодарского края и добрались до предгорий Кавказа. К весне 1943 г. финский батальон СС отведён с фронта и отправлен в Баварию. 2 июня 1943 г. прибыл в Ханко (Финляндия). 11 июля 1943 г. батальон был расформирован.
За время боёв на Восточном фронте в составе батальона служили 1407 человек, из которых 256 погибли, 686 были ранены и 14 попали в плен. Большинство бывших финских эсэсовцев влились в финскую армию. Отдельные добровольцы всё же не пожелали покидать войска СС. Они были переведены в 11-ю добровольческую танково-гренадерскую дивизию войск СС «Нордланд», где вместе с другими эсэсовцами из скандинавских стран в 1944-1945 гг. участвовали в боях против частей Красной армии под Нарвой, в Курляндии, в Померании и в Берлине.
За своё усердие батальон заслужил похвалу от Гиммлера: «там, где стоял финский эсэсовец, враг всегда терпел поражение». Именно эти слова цитировали финские историки, рассказывая о боевом пути финского батальона. Цитировали, конечно же, с гордостью, которой способствовало и то, что распущенный в 1943 году батальон оказался одним из немногих воинских формирований СС, которым не предъявлялось претензий в военных преступлениях. А, значит, финны могли смело гордиться своими «мужественными парнями», храбро сражавшимися с «большевистскими варварами». Многие факты «подвигов» финских эсэсовцев подавались со слов финнов-ветеранов подразделений СС – так сформировался миф о «простых финских парнях», которым не нравилась жестокость немцев-эсэсовцев, и они якобы дистанцировались от участия в зверствах.
Финны на фронте. Река Миус, февраль 1942 г.
Долгое время считалось, что финны-добровольцы из СС непричастны к массовому уничтожению мирного населения на занятой гитлеровцами территории. Историки объясняют это предположение: до недавнего времени эта тема просто тщательно и всесторонне не изучалась. Финскому историку Андре Сванстрёму недавно удалось найти письмо добровольца дивизии СС «Викинг» Олави Карпало, написанное им в июле 1941 г., когда его подразделение было в 100 км от Киева. В письме он упоминал: его сослуживцы-финны просят своих командиров перевести их в войска, где их навыки лучше применимы, потому что «...казнить евреев можно и с меньшей огневой подготовкой».
Историки финского Национального архива на протяжении года занимались изучением документов по этому вопросу и сравнительно недавно результаты работы были опубликованы. В частности, генеральный директор Национального архива Юсси Нуортева в своей статье писал о фактах убийства мирных жителей и пленных финскими эсэсовцами-добровольцами, опираясь на выдержки из их же дневников, разысканных в архиве. К примеру, унтершарфюрер СС Кейджо Кяряйнен рассказывал: в июне 1941 г. немецкие офицеры им приказывали при атаках не брать пленных, ссылаясь на то, что эсэсовцы никогда этого не делают. Финны-добровольцы беспрекословно выполняли такие приказы. Унтерштурмфюрер СС Мартти Койвула во время оккупации украинского посёлка Гусятин Тернопольской области писал в своём дневнике 4 июля 1941 г., что лично застрелил 8 русских, «не чувствуя никакой жалости». В Национальном архиве есть также дневник обершарфюрера СС Таисто Куури, писавшего, что в Гайсине (Винницкая область) их подразделение расстреляло 5 тысяч евреев. По воспоминаниям финского офицера СС дивизии «Викинг» Теуво Хатара, гитлеровцы на Украине формировали из финнов-добровольцев айнзацгруппы («эскадроны смерти»).
А когда историки копнули ещё глубже, то смогли установить и конкретные имена и обстоятельства многих казней. Лучше всего оказалась задокументирована расправа, совершённая в декабре 1942 года в Северной Осетии. Тогда финский гауптштурмфюрер СС Карл-Эрик Ладау приказал расстрелять семерых жителей деревни Толдзгун и пятерых советских солдат.
Один из убийц, доброволец СС Яакко Хинтикки оставил подробную запись в дневнике об этом убийстве: «Привели на холм и расстреляли. Заодно с ними – и пару других заключённых. Было тяжело, они молили о пощаде. Но пистолет-пулемёт её не ведает. Младшему было 17 лет, а следующему – 20; остальные – уже пожилые мужчины с бородами. Последним расстреляли самого молодого. Сначала он забросал остальных землёй, а потом настал его черёд. Нервы у него, конечно, были что надо – даже отдал честь перед смертью».
Российские историки по этим данным сумели выяснить имена части жертв. Финские эсэсовцы расстреляли военнопленных – сержанта Евгения Дурнева и рядового Анатолия Маличенко, а также местных осетин – секретаря парткома колхоза «Толдза» Думбула Ивановича Габеева, колхозника-коммуниста Губу Бузневича Хортиева и трёх мужчин из семьи Хамицаевых – братьев Данела и Сандира, и 17-летнего сына Сандира, комсомольца Владимира Хамицаева. Именно он зарыл тела своего отца и дяди, и поразил карателя мужеством перед гибелью.
Подобных свидетельств в записях финских оккупантов – в избытке. Вот только тема военных преступлений, совершённых финнами на оккупированных территориях СССР, не пользуется в самой Финляндии особой популярностью. Ведь в 1944 году Финляндия вовремя переметнулась на сторону антигитлеровской коалиции, и даже сама успела повоевать против немецких войск в Лапландии. В этих боях поучаствовали и вернувшиеся на родину финские эсэсовцы, без особых душевных терзаний стрелявшие теперь в своих «братьев по оружию». Это усердие оценили, и Финляндия практически никак не была наказана по итогам войны.
Расследованием преступлений финских СС на юге России никто серьёзно не занимался, поэтому никакой исторической вины за деяния своих предков сегодня потомки палачей не испытывают. И это многое объясняет в той агрессивной антироссийской позиции, которую занимает нынешняя финская политическая элита.
США чтут память финского нациста
Есть в истории финских эсэсовцев и факты, перекликающиеся с сегодняшним днём, а именно – с использованием нацистов американцами.
Финн Лаури Тёрни отметился кровавыми диверсионными рейдами по советским тылам. Выходить из войны вместе с собственной страной не захотел и перешёл на службу в немецкие формирования СС, где дослужился до звания гауптштурмфюрера. В 1945 г. попал в плен к британцам, но бежал и вернулся в Финляндию. Там его, однако, ждал срок, но не за нацистские преступления, а за измену Родине – так оценили его преданность не Хельсинки, а Берлину. Вместо 6 лет по приговору он отсидел три, после чего освободился и уехал в Америку.
Дальше начинается самое интересное: гауптштурмфюрер, сменив имя на Ларри Торн, поступил на службу в армию США, где очень скоро встретил... сослуживцев по финскому подразделению СС. Карьера нациста пошла вверх, он был принят в «зелёные береты» – отборные подразделения армии США для ведения партизанской войны и организации специальных операций.
С 1963 г. Лаури Тёрни два года участвовал в диверсионно-разведывательных операциях во Вьетнаме. Затянувшийся путь финского нациста прекратила катастрофа военного вертолёта. Спустя четыре десятилетия его останки торжественно похоронили на Арлингтонском кладбище. Как известно, это единственный гауптштурмфюрер СС, который похоронен на главном военном мемориале Соединенных Штатов Америки.
Срока давности нет
Тема советско-финского противостояния в 1941-1944 гг. вновь стала популярной по причине международного скандала, вызванного тем, что Следственный комитет России весной 2020 года возбудил уголовное дело по статье «Геноцид», расследуя преступления финских оккупантов в Карелии.
Спустя время появились новые доказательства этих преступлений.
В начале августа 2021 г. в окрестностях посёлка Ильинский Олонецкого района Республики Карелия найдено очередное массовое захоронение узников финских концлагерей. Экспертиза установила: в захоронении – расстрелянные женщины, одной из которых на момент казни не было и 16 лет. Его смогли найти, благодаря местным жителям, воспоминания которых помогли восстановить хронологию тех страшных событий. Место захоронения расположено на перекрёстке дорог, ведущих к трём финским концлагерям в Олонецком районе, в них было уничтожено более 8 тысяч мирных жителей. Эта страшная находка – очередное доказательство зверств финских оккупантов в отношении мирного советского населения.
В последние годы некоторые историки, не только финские, делали омерзительные заявления, где военные преступления не просто оправдывают, но вину за них перекладывают на тех, против кого они совершались. Между тем, в России ещё живут тысячи малолетних узников финских концлагерей, которые помнят этот ад.
И как бы цинично ни пыталась современная Финляндия отрицать ответственность за военные преступления против мирного населения советской Карелии и других оккупированных территорий СССР, где наследили грязные сапоги финских эсэсовцев, наш народ зверства финских оккупантов никогда не забудет и не простит. Потому что есть преступления без срока давности.
Материал подготовила ветеран УФСБ России по Саратовской области, кандидат исторических наук Татьяна Бреус
Фото из открытых источников
